О «Сильфиде»
Задолго до триумфального
появления балета Жана Шнейцгоффера в России
знаменитый русский литератор Николай Михайлович
Карамзин обращался к шотландским легендам о
сказочных сильфидах в своём стихотворении
«Сильфида».
Владимир Фёдорович Одоевский написал свою
«Сильфиду». Но
сегодня большинство людей при упоминании
сказочных сильфид тут же вспоминают
о балете.
Всё началось в 1832 году,
когда в Париже с успехом прошёл премьерный показ
балета в постановке
Тальони.
Главную партию исполнила любимая дочь Филиппо
Тальони Мария. Она словно порхала над сценой на
высоких пуантах.
Новый балет был необычен всем: романтической
тематикой, впервые перенесённой в балетный жанр,
драматизмом главной партии - теперь балет
становился и драматическим искусством, наконец
высокие пробковые туфли, в которых исполняла
свою партию Мария
Тальони, вместо крыльев сильфиды поднимали
её над сценой, делая хрупкую балерину ещё более
воздушной и неуловимой.
Спустя всего несколько лет в
1836 году в Копенгагене прошла премьера
постановки Августа Бурнонвиля, который сам
выступил в роли Джеймса, возлюбленного Сильфиды.
В копенгагенской постановке балет строился не
вокруг крылатой Сильфиды, а вокруг
противопоставления и сравнения Джеймса и
Сильфиды: мир людей и сказочный мир сильфид
вступали в противостояние на сцене. Именно
вторая постановка дошла до наших дней и с
успехом идёт на сценах многих
театров мира.
В России балет появился
примерно в то же время, что и во Франции, первые
сезоны главную партию исполняла сама Мария
Тальони. Балет одна из немногих вещей из
мира императорской России пришедших в советскую
действительность, а затем и в постсоветскую
Россию: в
Екатеринбурге,
Красноярске,
Петербурге,
Москве,
Перми и других
городах зрители до сих пор наслаждаются
красивейшим романтическим балетом. На
Украине, в
Молдове,
Вьетнаме,
Великобритании,
Эстонии театры
снова и снова показывают этот замечательный
балет. «Сильфида» в исполнении артистов
Мариинского театра навсегда запечатлена на
киноплёнку.
Сложность партии главной
героини в «Сильфиде» заключается в том, что в
течение всего действия она должна оставаться
воздушной и лёгкой сильфидой, парить над сценой,
едва задевая землю. Многим
примам это
удаётся сделать так искусно, что зрители ни на
секунду не сомневаются, что девушка буквально
парит над сценой. С другой стороны, не менее
значима и интересна партия Джеймса, который
олицетворяет мир людей, с его живыми и яркими
танцами. Необычное противопоставление
фантастичного и земного в балете ещё живописнее
рисует перед зрителем сказочный сюжет, ещё живее
изображает волшебных сильфид рядом с обычными
людьми.
